Владелец «Эх, прокачу!» рассорился со всем городом. Он уже ни с кем не раскланивался, стал нервным и злым. Завидя какого-нибудь совслужа в длинной кавказской рубашке с баллонными рукавами, он подъезжал к нему сзади и с горьким смехом кричал:
— Мошенники! А вот я вас сейчас под показательный подведу! Под сто девятую статью!
Совслуж вздрагивал, индифферентно оправлял на себе поясок с серебряным набором, каким обычно украшали сбрую ломовых лошадей, и, делая вид, что крики относятся не к нему, ускорял шаг. Но мстительный Козлевич продолжал ехать рядом и дразнил врага монотонным чтением карманного уголовного требника:
«Присвоение должностным лицом денег, ценностей или иного имущества, находящегося в его ведении в силу его служебного положения, карается...»
Совслуж трусливо убегал, высоко подкидывая зад, сплющенный от долгого сидения на конторском табурете.
— Лишением свободы, — кричал Козлевич вдогонку, — на срок до трех лет!Но все это если и приносило удовлетворение шоферу, то только моральное.
